Жанна Палант

Когда ребёнок переходит в фазу подростка, есть несколько задач, которые он решает. Почему он в этот момент так агрессивно себя ведёт? Его первая задача — сепарация от родителей. Стадия «Я сам». Изначально это в 4-5 лет происходит. А потом наступает окончательная сепарация, которая начинается с 12 лет.

Вторая задача — проявление себя. Это очень интересный момент. Почему подростки начинают красить волосы и ногти в разные непонятные цвета? В том числе юноши. Почему носят какую-то непонятную одежду?

Это самовыражение. А оно тоже связано с тем, что принято в том социуме, в котором они оказываются. С одной стороны, подростку хочется быть не таким, как все. С другой стороны, ему хочется быть приверженцем какого-то определённого общества.

Вот был такой классный мальчик Вася, который с мамой обнимался. Прямо лапочка. А тут вдруг внезапно начался гормональный бунт. Просто важно этот момент понять. И сделать определённые шаги, чтобы смягчить ситуацию.

Михаил Барышев

Из ребёнка начинает потихонечку формироваться личность. Она требует чего? Уважения к себе. И эту потребность надо как-то удовлетворить. Если подросток не может сделать это в своей семье со своими родителями, то где тогда?

Свою потребность в уважении он реализует на улице. А это уже родители проконтролировать не могут. Дай Бог, чтобы там всё было хорошо. Но если он столкнётся с наркотиками? Или с людьми, которые клей нюхают? Это такая гадость!

В своё время я много писал о том, что были секты, которые доводили детей до самоубийства. В результате их родители о чём говорят? «Ой, а мы этого не замечали, мы этого не видели, мы этого не знали».

Важно

Это ваш ребёнок или нет? Если ваш, а вы не видели всего этого, значит, вам было неинтересно или вы были чересчур заняты чем-то другим. Это всегда видно и всегда заметно.

Поэтому у ребёнка нарастает желание быть самостоятельным. То самое протестное чувство. Где оно реализуется? В боевом кругу или среди людей, которые чуть старше. А там криминал часто бывает.

Жанна Палант

Я была спокойным подростком. У меня мама авторитарная. Преподаватель — это тоже диагноз. Поэтому чуть что, если не слушалась, то сразу ремня получала. Я маму прямо боялась.

Меня бомбануло потом, когда мне уже было за 20 и я более-менее самостоятельной стала. И это всё не самая лучшая история. По мне, подростковый возраст нужно прожить и наиграться вовремя.

Михаил Барышев

Если мы берём подростков, то речь идёт о том, что родителями были допущены ошибки. Если говорить более жёстко, то они не занимались своими детьми в той мере, как это положено.

Что при этом они говорят? «Я работаю». Это очень хорошо. Можно подумать, что все остальные не работают. «Я очень занят, у меня много дел. Дом, потом работа, ещё что-то». А что самое главное? Дом, работа или всё-таки воспитание ребёнка?

Духовная близость между родителями и ребёнком очень сильно слабеет. И всё больше теряется в дальнейшем. Когда ребёнок становится подростком, родители с удивлением обнаруживают, что это совершенно другой человек.

Что они предпринимают? Начинают буквально ломать подростка через колено. Если это не получается, то ребёнок называется трудным. А если сломать всё-таки удаётся, то он уже никаким не делается.

Жанна Палант

Начнём с того, что я диабетик с очень раннего возраста. И меня держали под тотальным контролем. Шаг влево, шаг вправо — это попытка сбежать. У меня просто возможности не было как-то проявляться.

Помню, стала очень популярна группа The Prodigy. Я как-то пришла и сказала, что хочу причёску, как у Кейта Флинта. Покойного уже, к сожалению. Это выбритая середина, а по бокам цветные рога.

Мне так и не позволили это сделать. Максимум, на что пошла мама, — мне разрешили подстричься под мальчика. Это было ужасно. Но это, наверное, был самый экстраординарный поступок.

А потом меня потихонечку начало разрывать на разные части. Мне уже за 20, я учусь, работаю, у меня началась более-менее самостоятельная жизнь. И я начала грубить, хамить, какие-то такие вещи позволять себе.

Сейчас, оборачиваясь назад, я понимаю, что годиков-то мне уже было нормально, а вела я себя действительно как подросток. У меня мама просто сходила с ума, спрашивала, что со мной происходит. А я отвечала: «Отстань».

Важно

Могу сказать, что после 20 лет период подросткового возраста переживается тяжелее. И он затягивается. Потому что мы не всегда осознаём, что происходит.

Если в подростковом возрасте это длится пару лет, то здесь всё может затянуться и на десять. Я видела людей, которые после 30 лет ещё переживают подростковый бунт. Это очень необычно, я бы так сказала.

Михаил Барышев

Человек, мужчина, имеет какой-то потенциал, а ему говорят — ты дурак, ты ничего не можешь, ты ни на что не способен. Рано или поздно он в это поверит. Особенно это характерно в школе. Там сейчас я даже не знаю, сколько процентов учителей — женского пола.

Женщины воспитывают мальчиков и девочек одинаково. А это невозможно. Почему? Потому что когда она говорит что-то девочкам, то накачивает их всё больше и больше. И они всё больше мотивируются. То есть это продолжительный процесс.

С мальчиками происходит по-другому. Они моментально реагируют и выбрасывают все свои эмоции. А потом — что она ему говорит, что нет. Как эти дамы говорят мне: «Хоть кол на голове теши, он ничего не понимает».

А он и не может понять. Он эмоционально уже отреагировал. Девочка ещё идёт, хочет как-то отреагировать, а парень уже всё сделал. Дальше включается предохранительный клапан: он ничего не хочет слышать, ничего не понимает.

Если это происходит систематически, то ребёнок говорит, что он дурак. Почему дурак? А потому что все так говорят: мама, учительница. И ребёнок убеждается в этом, принимает определённые жизненные позиции. Зачем ему чего-то достигать? Он же дурак.

Жанна Палант

Важно

Нельзя орать. Потому что в этот момент родитель спускается на уровень ребёнка. А когда два ребёнка друг на друга орут, то конструктивного точно ничего не получится.

Авторитарная позиция — как сказала мать, так и будет — вызывает ещё больший бунт. Подросток просто хлопает дверью и уходит. Если вам надо, чтобы он побыстрее выпал из гнезда, то нужно заниматься этим заранее.

А не тогда, когда наступил подростковый период, и вдруг что-то внезапно надо с этим делать. Это как в спортзале: кубики на прессе не сразу появляются. Сначала нужно проделать определённую работу.

У ребёнка должно сформироваться внутри ощущение, что он может довериться родителям. Неважно, матери или отцу. Но этого нужно добиться. Тогда вход в подростковый период будет мягче. И тут вопрос не только в том, что нужно общаться.

Бывает такое, что до 11-12 лет шло только поверхностное общение, родители не спрашивали ребёнка, что он вообще думает, хочет, чувствует и так далее. А тут вдруг они начинают задавать эти вопросы. Серьёзно? Дверь перед носом закрывается и всё.

И это логично. Чего вдруг в этом состоянии подросток будет доверять взрослым? А если хотя бы за какой-то промежуток времени начать это делать... Вообще хорошо бы с детства донести мысль о том, что к вам всегда можно прийти, что бы ни случилось. Даже если что-то плохое произошло, всё решаемо.

Не так, что я тебе ремня надаю, а что всё поправимо. Когда начинается переход в подростковый возраст, то уже должно быть сформировано мнение, что даже если что-то ужасное случилось, подросток придёт и скажет. Потому что из-за гормонов эмоции в разы сильнее.

Потом второй момент. Хорошо было бы понять, что в любом случае будет дерзость и борзость. Потому что таким образом подросток отталкивает родителей и говорит, что он всё может сам. Что он лучше нас в этой жизни разбирается.

Важно

Это абсолютно нормальная история. Окей, пусть идёт и пробует. Только нужно, чтобы подросток знал, что он всегда может к вам прийти и за советом, и за помощью.

Как бы сейчас это ни звучало, но это надо пережить. Это не на всю жизнь, а только на какой-то конкретный промежуток времени. Если родители знают эти этапы, подростковый возраст реально мягче проходит.

Михаил Барышев

Мой отец прошёл войну. Он был тяжело ранен. Там было другое поколение, нас по-другому немного воспитывали. Сталкиваясь с неполными семьями, мы знали, что у этого ребёнка папа погиб на войне, а у этого — потом от ранения умер.

У меня тоже отца в последний год войны ранили тяжело. Он где-то года два только лечился и восстанавливался. Мы это знали очень хорошо. То есть женщина рожала ребёнка и воспитывала его. Но были ещё дедушки и бабушки.

Сейчас, если родители не занимаются детьми, то бабушки и дедушки тоже не подключаются. Им не дают, не позволяют. Или они просто сами не хотят. Удобно, что можно быть добрым. Давать лишние деньги ребёнку, сладости какие-то, удовольствия.

А он, может, этого вообще не заслужил в моменте. Просто бабушка или дедушка приехали, почему бы и не побаловать ребёнка? Стать таким щедрым, добрым. Это замечательно. С его точки зрения. Как это вредит детям?

Важно

Дедушки и бабушки не имеют права наказывать ребёнка при наличии родителей. В итоге мы нередко слышим: «Ты мне не мама и не папа, чтобы меня воспитывать».

По сути, они абсолютно правы. На это даже возразить ничего нельзя. И заставить его нельзя. Ведь мама с папой не только любят, они имеют право наказывать.

Наше поколение пошло по самому простому пути. В те годы у ребёнка было очень мало свободного времени. Или, как нынче говорят, не было детства.

Ребёнок был, возможно, крайне этим недоволен. Но потом, когда вырастал, его ответ был очень простой — мои дети так же будут мучиться, как и я. Но нельзя ломать. Просто надо найти подход.

В своё время Михаил Боярский в одном из интервью заявил, что ненавидел музыкальную школу, ему она была отвратительна. Но про своего сына он сказал: «Пусть тоже страдает, как я».

Жанна Палант

Если подростка всё время затыкают и говорят, что его мнение никому не важно и не интересно, то у него не сформируется навык высказываться. Задача родителей — научить и объяснить, как хорошо бы было озвучивать своё мнение. И как это корректно делать.

У меня таких семей очень мало. Знаю только одну — это моя близкая подруга, у которой два сына. Я вижу, что она делает, почитав книги и имея понимание. В их семье есть общение на равных, но при этом определённая субординация всё равно соблюдается.

Это очень интересная история. Если мы возьмём семейную систему, то там родители всегда стоят выше детей. В ней есть мнение, что мы никогда не будем наравне. Только это неправильное течение семейной жизни. И общение на равных не значит быть на равных.

Да, ребёнок может высказать своё мнение. Может даже выругаться некультурными словами. Если он чувствует, что в эмоциональном плане ему так будет легче, то в рамках дома это допустимо. Но дальше нужно объяснение: что ты сделал, почему так сказал.

Я вижу результаты такого воспитания, но это крайне редко используется. Чаще всего это происходит так. Подросток родителю что-то дерзанул, у того возникло желание в ответ прямо сейчас оплеуху отвесить. Он себя еле сдержал.

Слышу: «А вот я своим родителям не имела права такого сказать. Я боялась». И что из этого вышло? Сейчас ты можешь сказать кому-то что-то? Так что нужно обязательно давать возможность высказаться. И научить это правильно делать.

Михаил Барышев

Я вас очень хорошо понимаю. Вы хотите, чтобы были даны конкретные рекомендации. Это нормально для любого человека, который читает книгу, слушает какие-то советы, пытаясь найти что-то для себя. И здесь есть ловушка.

Что-то, что хорошо для вас, для вашего друга не подходит совсем. Ему это противопоказано. Если утерян такой контакт между подростком и родителями, то здесь надо или искать индивидуальный подход, или обращаться к профессионалу.

Например, с тем же самым смартфоном. Я могу его починить. Наверное, за месяц я его изучу, разберу на запчасти, попробую что-то сделать. Месяц я буду работать. Или я его отдам мастеру, заплачу какое-то количество денег. И мне его починят сегодня же.

Выбор за вами. Может быть, я два месяца буду учиться его ремонтировать. Кто знает? Может, я его и не отремонтирую вовсе. Пока мы теряем колоссальное количество времени, ребёнок растёт, развивается. И его отношение явно не улучшается.

Подростки охотно приходят к специалисту. Но, как правило, они негативно настроены, потому что считают, что тот играет на стороне родителей. Если вы их консультируете, то уже от вас зависит, как правильно выстроить общение. Здесь очень важна договорённость.

Михаил Барышев

У подростка будет ощущение, что этот человек сейчас будет доказывать, что он не прав, что он поступает плохо, а родители — хорошо и правильно. То есть этот специалист выступает на стороне родителей. Вот и всё.

Он может уйти в негатив настолько сильно, что достучаться до него бывает очень сложно. Но это чаще всего связано с профессионализмом. Иногда надо будет просто оставить его одного. Опять же, это проблема нашего законодательства.

Я не имею права консультировать ребёнка без письменного согласия родителей. Если они против или хотят присутствовать, я сделать ничего не могу. Мы вынуждены или отказывать, или нарушать немножко законодательство — с устного согласия родителей. Но решить проблему чаще всего возможно.

Ещё при этом разговоре вы не затронули момент, связанный с личностью ребёнка. Дело в том, что если ребёнок невротик, если он страдает от психопатии в той или иной форме, то с ним просто невозможно справиться. Потому что его надо здесь реально лечить.

Важно

Может быть, у него дебют какого-нибудь психического расстройства случился. Вы тоже этого не знаете. Или не дебют, а просто что-то такое проявилось.

В пубертате при правильном подходе, при правильном лечении это всё может запросто выправиться. То есть ребёнок потом будет психически здоровым. У него будут, может быть, свои некие особенности небольшие. Но они вполне социально приемлемы.

Жанна Палант

Социум же разный. Вероятность, что подросток попадёт в какую-то хорошую, правильную компанию, как того хотят родители, составляет 50%. Он может как с хорошими людьми связаться, так и с плохими.

И здесь даже не это страшно. А скорее то, что если вот этой связи, этой ниточки нет, то даже если что-то случится, он не придёт и не поделится с вами. Пойдёт куда угодно и к кому угодно, а там могут ещё каких-то добрых советов надавать, как у нас любят. И психика ребёнка совсем сломается.

Он не справится с ситуацией. Поэтому, на мой взгляд, сохранение связи — это важный момент, который стоит учитывать. Нет ни одного родителя, который бы хотел допустить её разрыва. Это же кровиночка. Столько лет растили, а тут вдруг что-то произошло.

Важно

Но само по себе ничего не происходит. Поэтому даже не чтобы уберечь, а именно с позиции доверия нужно сказать, что вы уверены, что ваш ребёнок сделает всё правильно.

Чтобы и он знал, что если вдруг что-то случится, то всегда можно прийти и просто поговорить, что его не будут ругать. Если ребёнок-подросток не чувствует этой ниточки, если он боится своих родителей, то может много всяких нехороших дел натворить.

На эмоциях или наперекор специально. Я это называю «назло бабушке не буду есть котлеты». Мне сказали, а я не буду так делать. И мне всё равно, что я плохо для себя самого делаю. Поэтому стоит уберечь ребёнка.

Дарья Киселёва, 1991 г. р. Режиссёр-постановщик

Если подросток ничего не хочет? Я думаю, нужно отстать от него и помочь ему отстать от себя. Хотя бы на какой-то короткий период. Если ситуация продолжается больше месяца, то, наверное, нужно показать его психотерапевту.

Если специалист не выявил отклонений, то, возможно, ваш ребёнок просто очень ленив. И ему действительно нужен какой-то толчок. Но бывает такое, что случается выгорание или информационный перегруз.

Просто со всех сторон сейчас куча всего валится. И на детях этой нагрузки, на самом деле, не меньше. Ты приходишь в школу, у тебя семь уроков. По каждому будь добр показать домашнее задание. Каждый учитель считает, что его предмет — самый важный.

Это огромная нагрузка. И дома сделать задания надо, и в кружке есть ответственность. Мне кажется, надо дать возможность ребёнку отдохнуть. Побить баклуши какое-то время. И дать понять, чего он вообще хочет на самом деле.

Дарья Захарова, 1992 г. р. Шеф-редактор телевизионных программ

Скорее всего, у ребёнка есть какая-то проблема. И она психологическая. Я бы попыталась справиться в первую очередь разговорами. Если нет контакта с родителями, то, наверное, отвела бы его к специалисту.

Я бы аккуратно выяснила, почему так происходит. Потому что человек, который ничего не хочет, — это человек, у которого явно есть какая-то проблема.

Людмила Васильченко, 1990 г. р. Стилист

Если честно, я не помню, каким была подростком. Поэтому не могу сказать, что я прямо отрицала всё. Для меня интерес — это очень большое топливо. И не было такого периода в подростковом возрасте, чтобы меня ничего не интересовало.

Просто сфера этих интересов менялась. Я не отрицала всё, а только что-то конкретное. Например, я отрицала подростком момент, когда нужно было определиться с тем, куда поступать и какие сдавать экзамены.

Моя мама очень хотела, чтобы я поступила на юрфак. Но мне это всё совершенно не нравилось. У нас были с ней сложные разговоры о том, что мне надо идти своим путём. И я выбрала другую специальность — журналистику.

Я никогда об этом не жалела. По крайней мере, сейчас до нежного возраста. И я очень благодарна родителям, что они не стали за меня выбирать в тот момент, когда, наверное, они могли бы это сделать.

Иногда я жалею, что у меня не было нормального подросткового бунта. Потому что моя мама очень хорошо меня умела контролировать. Возможно, этот бунт дал бы мне большую свободу и решительность в некоторых вопросах взрослой жизни, в которых сейчас мне этого не хватает.

Карина Станкевич, 1991 г. р. Акустик

Мне кажется, у всех был такой период. Что касается учёбы, честно, я думаю, что тут не было проблем. Потому что я очень увлекающийся человек. Если меня что-то заинтересовало, то я буду копать это самостоятельно.

Мне особо не нужны были напутствия в этом плане. Я умею достаточно хорошо увлечь себя фактически всем. Потому что, если мне неинтересно, я этого и не делаю. А в школе такое бы не прокатило. Тут меня по головке за это не погладили бы.

Тем более хотелось получить образование, которое мне пригодится в будущем. Поэтому приходилось как-то с этим бороться. Так как я умею увлекаться очень глубоко и хорошо, поэтому старалась даже в самых скучных моментах находить что-то, что мне нравится. Чем я могу увлечь себя, затмить своё сознание.

Это очень сильно помогало. Поэтому с учёбой проблем у меня не было никогда. Учителя всегда меня отправляли на различного рода олимпиады от школы. А вот что касается домашних дел, тут, наверное, да. И отчасти в этом виноваты тоже родители.

Потому что в определённый момент, когда мне было это интересно, они говорили: «Давай я сам всё это сделаю, ты иди учись или займись своими делами». А потом, когда они уже стали от меня требовать какое-то включение в быт, я отвечала, что мне уже и не хочется.

Александра Прокутина, 1993 г. р. Педагог-психолог

Вряд ли бывает так, чтобы он вообще ничего не хотел. Скорее всего, хочет. Как минимум пойти погулять со своими друзьями. Или позаниматься каким-то любимым делом.

Подростковый возраст — это тот момент, когда дети начинают выстраивать собственные границы и пытаются понять, а где вообще зона их «хочу-не хочу». Они пробуют выстроить свои правила игры и свои правила жизни.

Родителям и взрослым приходится сталкиваться с тем, что перед нами — взрослый человек. Пусть ещё и недостаточно взрослый, но тем не менее нужно пытаться обо всём договариваться.

Формирование ответственности поэтапно идёт ещё из детства, с самых первых лет жизни. Поэтому, если у ребёнка к подростковому возрасту нет сформированного чувства ответственности, то тогда это вопрос к родителям. Где был упущен этот момент.

Но в любом случае придётся договариваться. Подростка не получится заставить, сломать, запереть в комнате или ещё какие-то там манипуляции придумать. Точно придётся искать пути, как можно договориться, — через компромиссы и взаимоуважение.

Я уважаю тебя, уважаю твоё мнение. Я знаю, что тебе важно пойти с друзьями поиграть в футбол или с девушкой, может быть, пойти в кино. Давай договоримся, что у нас есть определённая ответственность.

Твоя — уборка в комнате, уроки. Моя ответственность — это вот это и вот это. Папина ответственность — вот это. У нас у всех она есть, нам необходимо это выполнять, это правило нашего дома.

София Ранта, 2013 г.р. Ученица 4-го класса

Надо попробовать что-то показать ребёнку. Попробовать как-то развлечь его. А если ничего не получается, то просто оставить его в покое. Если это долго продолжается, то всё-таки попробовать ему что-то навязать.