Учимся дома

Кристина Сандалова

Домашнее образование существовало и в советское время. Домашнее от семейного отличается по нескольким главным критериям. Первое предназначено для детей, которые заболели и физически не могут ходить в школу.

В таком случае фактически школа оказывается дома у ребёнка. Учителя приходят, обучают его по той же самой программе и в том же самом темпе, он числится в этой школе. То есть это образование для детей с какими-то ограничениями по здоровью.

А есть семейное образование. Оно подходит для всех детей, даже здоровых, когда семья решила, что ребёнок по какой-то причине будет обучаться вне школы. Причём семейное образование бывает очень разным.

Но ключевой момент в том, что семья забирает ребёнка из школы, он может сдавать аттестации там или в другой организации. А может вообще не сдавать аттестацию до девятого класса. В Федеральном законе № 273 «Об образовании в Российской Федерации» указано, что сдача промежуточных аттестаций — это право семьи, а не обязанность.

Поэтому их можно не сдавать до девятого класса, но в девятом классе это уже становится обязанностью. Есть ГИА — государственная итоговая аттестация. Она включает в себя ОГЭ.

А для допуска к ОГЭ необходимо сдать аттестацию за девятый класс и те предметы, которые закончились к этому моменту: рисование, труд и т.д. Плюс есть обязательная аттестация за 10-й и 11-й классы. Или 9-й класс плюс колледж.

Таким образом, семья по своему желанию может выбрать подобный формат обучения. Для этого могут быть разные причины. Например, если родители видят, что ребёнок перегружен, что у него много времени отнимает профессиональный спорт.

Также многие дети заняты как профессиональные актёры. Они много времени проводят на съёмках, часто играют в театре. Школа с её графиком им не очень удобна, поэтому они выбирают семейное образование.

Семья обязана давать ребёнку образование. Не происходит так, что мы его вникуда забираем и он неизвестно чем занимается. Просто это образование может быть в той форме, которая комфортна ребёнку. И здесь семья может использовать разные инструменты.

Михаил Случ

Оно было даже тогда, когда я был ребёнком. Просто это было распространено только у очень узкого круга так называемой творческой интеллигенции. А недавно случился COVID-19, и тогда появилось онлайн-обучение и подобные вещи.

Иногда эта история серьёзно завязана на здоровье. И тут делать нечего. Иногда эта история связана с сильными и одарёнными детьми. Или с материальными возможностями их родителей.

Важно

А иногда это связано с сумасшествием взрослых и желанием дать своему ребёнку all the best: нанять лучших учителей, как-то сэкономить его время.

То есть эта практика распространяется всё больше и больше. Впрочем, иногда это связано с занятием каким-то спортом. Тогда обучение происходит не в школе или секции, а вполне индивидуально.

Михаил Случ

Я где-то год назад разговаривал с одним мальчиком. Не буду о нём подробно рассказывать, иначе тогда его можно будет вычислить. Это был десятиклассник, кандидат в российскую команду на международную олимпиаду по математике.

Он думал перейти к нам в школу. Когда я у него спросил, а что было в его предыдущей школе, он сказал: «Если честно, я уже там вообще не появляюсь. Чему они меня могут научить?».

Но если убрать слой подросткового цинизма и абстрагироваться от его умственных способностей, то в таких словах присутствует доля истины. Есть школы — и их довольно много, — где настоящая беда с этими вещами.

Кристина Сандалова

Когда я услышала о семейном образовании, моему сыну было года три. Я, честно сказать, восприняла это с большим скепсисом. Подумала: «Господи, это какие-то странные родители. Мама не может оторвать ребёнка от юбки. Это, наверное, асоциальные люди. Дети сидят в четырёх стенах, ни с кем не общаются».

В общем, вся та мифология, которая связана с семейным образованием, сразу же возникла у меня в голове. Но потом я познакомилась с человеком, которого зовут Игорь Моисеевич Чапковский. Он очень известен среди людей, которые практикуют семейное образование.

Ещё в 80-е годы Игорь Моисеевич забрал своих детей на семейное обучение. У него их четверо. Он — физик, супруга — математик. Они жили в Академгородке. В те советские времена семейного образования вообще-то ещё не было.

Но им удалось договориться. Они всё-таки забрали детей и увидели невероятные результаты: и в академическом, и в психологическом плане. Так их дети и остались на семейном образовании. Сейчас это уже взрослые люди, кто-то даже пенсионного возраста.

У них самих уже у всех есть дети. Многие из них выросли и тоже закончили школу на семейном обучении. У самого Игоря Моисеевича сейчас есть консультационный центр семейного образования.

Мы с ним познакомились, и буквально за час он развеял все мои мифы. Я увидела, что это очень интеллигентные, интересные люди. И социально активные. Их дети вполне благополучные, успешные. Но, честно говоря, для себя я всё равно не рассматривала семейное образование.

Было страшно, потянем ли мы это? Как это вообще делается? Это пугало. Но так получилось, что мой сын сначала не ходил в садик по состоянию здоровья. И чтобы у него были разнообразные занятия, какая-то интересная жизнь и компания друзей, мы отдавали его в разные кружки.

Он всё перепробовал и остановился на нескольких секциях, которые ему очень нравились. Это были шахматы. Он их любит до сих пор. Там был спорт. Им он тоже до сих пор серьёзно занимается. Была театралка. Плюс он ещё играл на музыкальном инструменте.

Когда уже подходил период школы, я понимала, что совмещать все четыре кружка в разных локациях с ежедневным посещением школы будет просто немилосердно по отношению к ребёнку. Потому что ни свободного времени, ни времени поиграть или погулять с друзьями у него просто не будет.

Я ему говорю: «Гриша, ты можешь отказаться от двух кружков. Выбери, что тебе больше нравится». Но он протестовал, потому что до этих кружков мы очень много всего перепробовали. И здесь у него наконец случилась эта любовь.

Здесь у него были друзья, любимые преподаватели. Ему нравились эти предметы. И он не хотел отказываться. Плюс у него есть старшие двоюродные братья и сёстры, которые ходили в школу. И я не могу сказать, что они лестно о ней отзывались.

Поэтому он вообще недоумевал. Говорил: «Мам, зачем мне отказываться от моих любимых занятий и ходить в какое-то место, про которое все говорят, что там не очень весело?». Потом он узнал о семейном образовании. Мы это обсуждали, и он услышал.

Сын тоже познакомился с Игорем Моисеевичем. И потом говорит мне: «Мне нравится учиться, но в школу я идти не хочу, особенно если мне придётся чем-то пожертвовать». Я тогда подумала, что можно попробовать. И мы это сделали.

Моим первым впечатлением было, что это всё очень странно и достаточно легко. Потому что ожидания были совсем другие. Думала, что это будет очень тяжёлым трудом. Но нам было просто.

А ещё я же журналист. По первому образованию юрист, но уже много лет занимаюсь журналистикой. И я могла совмещать свою работу с семейным образованием. Много делала из дома. И как-то мы всё успевали: я — работать, сын — ходить на свои кружки и экскурсии, гулять.

Он благополучно сдал аттестацию за 1-й класс. И мы подумали: а почему бы ещё год не попробовать? Потом он вообще у нас поступил в профессиональный театр. Там была достаточно высокоинтенсивная нагрузка. И прогоны, и спектакли. Это всё мы опять-таки тоже успевали.

Важно

Каждый год мы думали, что сын может захотеть пойти в школу, спрашивали его. Но каждый год у него была настолько яркая и интересная жизнь, что желания не возникало.

Он благополучно сдавал аттестацию, это продолжалось из года в год. Уже в классе 6-м стало понятно, что он, скорее всего, останется на домашнем обучении. Так оно и сложилось. До 11-го класса он учился вне школы.

Михаил Случ

Я немножко боюсь в эту область серьёзно влезать, потому что в ней есть много тонкостей. Хочется одно назвать чёрным, другое белым. Всё, конечно, не так просто. Например, часто в онлайне дети видят образцы прекрасных педагогов.

Другая проблема состоит в том, что в онлайне, даже в настоящем прямом эфире, довольно трудно получить обратную связь. Ведь есть даже это замечательное лингвистическое различие: в вузе — преподаватель, в школе — учитель.

Вопрос не в том, чтобы рассказать что-то. Вопрос в том, чтобы научить. А это и собственные попытки ребёнка, и обратная связь. Сколько я вспоминаю самого себя во время учёбы и вижу нынешнюю математическую школу.

Это всегда дети, решающие задачи, пишущие, говорящие косноязычно. И бесконечно их поправляющие, корректирующие учителя. Потому что вопрос вообще не в том, чтобы что-то выучить или записать в удобном виде.

Кажется, даже гораздо более важный момент связан с тем, что специализированные школы созданы в основном для подростков. Плюс дети, на самом деле, очень многому учатся друг у друга.

Учителям кажется, что это именно они такие гении, что всё рассказали ученикам. Но это иллюзия, в которой взрослые будут пребывать ещё несколько тысячелетий. Дети сидят, что-то решают вместе. И это дико важно.

Я могу только пожелать сильным детям, которые оказываются на онлайн-обучении, всё-таки окунуться в эту среду и испытать подобное. Конечно, лучшие из них попадают на какие-нибудь сборы, но совсем без этого трудно.

Кристина Сандалова

Здесь есть два аспекта. Первый — когда мой ребёнок ещё собирался в первый класс, моя мама сказала очень мудрую вещь: «Пойми, сейчас такие программы, что тебе придётся так или иначе делать домашку с ребёнком». Это правда.

Важно

Я смотрю на моих друзей, у которых дети ходят в школу. Практически все из них делают домашку вместе с ними. Статистика это подтверждает.

Второй момент заключается в том, что в начальной школе дети достаточно рано заканчивают. У многих уроки длятся до 12-13 часов. Дальше ребёнок может остаться на продлёнке. Но в Москве с этим огромная проблема.

У меня подруга живёт в Переделкино. У них школа на 3000 мест. А продлёночных мест, если я не ошибаюсь, всего 60. И половину из них занимают дети сотрудников. То есть оставлять ребёнка после уроков в школе достаточно проблематично.

Значит, ребёнка должен кто-то забирать. Кто-то должен водить его по кружкам, а потом делать с ним уроки. Поэтому многие женщины, когда ребёнок идёт в первый класс, уходят с работы. Как бы это ни было удивительно.

Что касается семейного образования, то у многих есть иллюзия, что при таком формате надо очень много заниматься с детьми. Это ошибка. Когда мама делает уроки с ребёнком, который ходит в школу, то в среднем на это уходит от 30 минут до 2 или 3 часов.

У всех по-разному. Зависит от ребёнка, от программы и так далее. Но на семейном образовании, чтобы освоить программу начальной школы, мы занимались где-то, наверное, раза 3-4 в неделю по час-полтора. Фактически мы делали те же самые уроки, и этого было достаточно.

Это вызывает непонимание. Ведь дети ходят в школу, столько времени там сидят, потом ещё делают уроки. А тут вы всю эту программу сжали и в такой короткий срок прошли. Но всё объясняется очень просто.

Семейное образование — это индивидуальное обучение. В школе 25-30 детей в классе. Многие родители говорят, что, когда ребёнок приходит домой, им приходится с ним делать уроки. Часто дети вообще ничего не знают. Нужно объяснять материал заново.

На семейном образовании мы тоже объясняем этот материал, но тут есть ключевой нюанс. В школе мы обязаны объяснять именно в том темпе и по тем учебникам, которые задал учитель. Нет у ребёнка настроения, болеет он или устал — никого не интересует.

Важно

В школе такая система, что вынь да положь — ты должен сделать домашнее задание. Не важно, понимает ли ребёнок тему именно в таком ключе или нет. Нужно сделать. Иначе — двойка.

На семейном образовании мы одну и ту же тему можем подать совершенно по-разному. Можем использовать разные книги, пособия, видеоуроки, какие-то семейные классы, группы — всё что угодно. Здесь очень большой разброс.

Михаил Случ

Есть абсолютно гениальные, уникальные дети, которые один на один бьются с какой-то задачей. Но мой опыт показывает, что, разбирая хоть сколько-нибудь содержательный вопрос, ты сталкиваешься с очень разными путями его решения.

Конечно, ты можешь сам прочесть книгу и тысячей способов доказать теорему Пифагора. Но когда разные дети в силу разных характеров приходят к разным решениям — это для них тоже очень важная история.

Ребёнку показывают, что есть и другие методы решения. Их тоже нужно выучить. Но ученик совершенно не понимает, почему он это должен делать. Или почему ему нужно развивать какую-то геометрическую интуицию. Почему он не может все эти задачи считать методом координат, который у него получается?

Но он видит своего друга, который что-то решает иначе. И он может за ним следить, чему-то учиться. Поэтому я считаю, что если есть возможность учить детей офлайн, то это будет гораздо более плодотворно.

Важно

Некоторые преподаватели держат онлайн для детей, которые болеют. Это тоже важная история. Просто нужно, чтобы она обязательно соседствовала с офлайн-обучением.

Что мне кажется хорошим в «Сириусе», так это то, что там есть трёхнедельные очные программы. Дети в них погружаются, хотя дальше ничего из этого им может и не пригодиться.

Но для многих это существенный старт. Потому что ты три недели учишься и перемалываешься в этом сообществе, у тебя там возникают какие-то истории. Этого хватает на некоторый дальнейший цикл обучения.

Кристина Сандалова

У меня сын очень увлекался историей. Лет, наверное, с шести с половиной-семи. Мы ему покупали простенькие книжки и включали мультики на эту тему. Ходили в музеи. Изучали всё это в таком лайт-режиме. Ему было интересно.

К пятому классу, когда в школе начинается история, у него уже был большой багаж знаний. И он меня попросил купить ему обычный учебник. Сказал: «Мама, я хочу просто понять, что проходят дети в школе».

Я ему купила учебник издательства «Просвещение». Он его прочитал. Для него это было мучительно. Он сказал, что осознал, почему большинство школьников не любят историю.

Он не понял, как можно было подать это настолько неинтересно. Что они все самые интересные вещи выкинули, оставив только сухие факты. Но этим вообще невозможно заинтересовать детей.

Важно

Плюс семейного образования в том, что вы можете изучать разные предметы по-своему.

Семейное образование требует либо вложения времени, своих сил и ресурсов, либо финансов. Причём деньги могут быть разные. Семейные школы стоят от 15 000 в месяц и до бесконечности.

Но в сегодняшних реалиях, учитывая то, какое образование даёт государственная школа, родителям так или иначе приходится вкладываться либо собственными силами и временем, либо рублём.

Кристина Сандалова

Семейное образование очень хорошо подсвечивает истинные отношения с ребёнком. Когда у тебя есть настоящий контакт, то ты видишь в нём личность. Ты понимаешь, что иногда сложно донести до него мысль. Но и до супруга иногда очень сложно её донести, не только до детей.

Требуется и терпение, и чувствование другого человека. Нужно осознать, почему он не понял сейчас мою мысль? Может быть, я как-то непонятно объяснил? Может, подойти к вопросу иначе? Может, пока оставить вообще эту тему и потом к ней вернуться?

Мне нравится фраза Гёте про то, что учатся у тех, кого любят. Мы всегда с удовольствием перенимаем знания у тех людей, которые у нас вызывают восхищение. С кем мы чувствуем эмоциональный контакт, с кем нам приятно, комфортно и не страшно. Про кого мы знаем, что нас примут с нашими ошибками.

Важно

Даже строгого учителя дети слушают, открыв рот, если любят его. А другого человека они вообще не воспринимают, потому что там нет контакта. То же самое с родителем.

Даже если родитель не хочет преподавать какой-то предмет — это абсолютно нормально. Потому что нам не всё нравится, и мы не обязаны всё преподавать от души. Но родителю важно наладить контакт, потому что он же не просто учитель.

Это наставник, который рассказывает об опасностях нашего мира. Если нет этого душевного контакта, то ребёнок вас не будет воспринимать и не будет слушать. Но дети всегда ищут кого-то старшего, с кем можно наладить такие отношения. Они им необходимы.

В конце концов ребёнок найдёт этот контакт и заботу. Но будет ли это позитивно для него — вот в чём вопрос. Поэтому в любом случае важно наладить с ним этот эмоциональный контакт.

Но вы и для себя должны ответить на вопрос, что вам нравится. Например, я люблю литературу, мне интересно что-то рассказывать, мне легко даётся русский язык. Но в физике я ничего не понимаю.

У меня, наверное, с детства есть это ограничение, что физика была не для меня. Мне очень сложно было с этим справиться. Я всё равно не могла себя заставить настолько её полюбить.

Но тогда я просто переформулирую для себя эту задачу. Как мне найти того, кто влюбит ребёнка в этот предмет? Это не обязательно должен быть репетитор. Мы обходились бесплатными каналами на ютубе, какими-то книгами.

Я нашла несколько шикарных физиков. Например, Павел Виктор — замечательный физик, который бесплатно записал кучу уроков. Дмитрий Побединский — тоже замечательный физик.

Они очень интересно рассказывают и охватывают всю школьную программу. Я ставила ребёнку их ролики, покупала какие-то книжки. И он настолько влюбился в это, что подумал поступать в МИФИ.

Михаил Случ

Я сталкиваюсь с тем, что очень часто у родителей не хватает на это сил. Да, они идеологически включаются в обучение, но у них ещё есть работа и другие дети. Даже если мама не работает, то ей трудно за всеми уследить. Плюс в какой-то момент у взрослых перестаёт хватать компетенции.

Я честно говорю многим родителям, дети которых поступают ко мне в школу, что их проблема в том, что уже даже в шестом классе по физике и математике они почти не могут помогать своим детям. Если только они не профессионалы в этом направлении.

У них просто не получается. Конечно, есть люди, которые могут что-то рассказать по истории, но в целом это сложно. И далеко не всегда это происходит гармонично с той точки зрения, о которой говорят родители. Но я бы не сказал, что это запрещено. Наверное, всё возможно.

Кристина Сандалова

Я никогда не советую переходить на семейное образование на эмоциях. Когда вы услышали про него, решили, что это здорово, и побежали ребёнка забирать из школы. Без всякого понимания, что делать дальше, как сдавать аттестацию и закрывать потребность в общении, которая, кстати, тоже очень важна.

Сверхэмоциональным детям, мне кажется, проще всё-таки будет учиться в школе. Пусть это будет государственная, семейная, альтернативная школа — неважно. Это всё равно будет структура, которая их поддерживает и помогает.

Она сможет как-то снять их страхи, будет бороться с тревожностью и так далее. Потому что классическое семейное образование подразумевает, что родитель сам справляется с этой тревогой.

Кристина Сандалова

Я считаю, что семейное образование никогда не будет массовым. И это, на самом деле, не плохо и не хорошо — это просто данность. Потому что для того, чтобы решиться на семейное образование, нужно определённое состояние души.

Нужно, чтобы у родителя было желание вовлекаться в учёбу ребёнка, нужен интерес к этому. Плюс я считаю, что всё-таки семейное образование больше подходит людям, которые не боятся брать на себя ответственность и умеют управлять своими эмоциями.

Чтобы спокойно доносить ребёнку информацию и не реагировать бурно на ошибки, которые неизбежны при обучении. Если в школе мы их зачастую не видим, то дома-то они будут перед нами. Нужно уметь к ним относиться как к опыту и нормальной части процесса обучения.

Михаил Случ

Когда семейное образование — это единственный трек в жизни ребёнка, то это какие-то очень особые ситуации. Сейчас мир устроен таким образом, я говорю это на полном серьезе, когда важно, чтобы в реальной жизни ребёнка присутствовали разные виды образования.

По тем детям, которые учатся у меня, я вижу, что чуть ли не более значительную роль по сравнению со школой играют кружки. Я разговаривал со многими детьми из регионов, которые победили на Всероссийской Олимпиаде, спрашивал, в какой школе они учатся.

Они говорят: «Михаил Юрьевич, между нами, это вообще не имеет значения. Я хожу на такой-то кружок, езжу в такие-то летние школы, прохожу такие-то интенсивы и онлайн-курсы».

Это именно та вещь, которая должна быть в образовательном наборе у ребёнка. Давать только один вид обучения — это примерно так же, как если вы будете есть только вермишель, иногда добавляя мясо. Нужно как-то всё это соединять, потому что так устроена жизнь в реальности.

Аркадий Кузнецов, 1974 г. р. Психиатр, психотерапевт

У нас дочка перенесла достаточно сильный COVID-19 и на полгода в рамках постковидного синдрома выпала из процесса обучения. Некоторым с этим везёт больше, некоторым меньше, но здорово проседает когнитивная сфера.

Становится совершенно невозможно учиться, либо КПД мозга падает на очень много процентов. Поскольку она занималась в серьёзной школе с углублённым изучением языков, то не потянула. Мы были вынуждены перейти на домашнее, дистанционное обучение.

Это, конечно же, особая боль. Потому что ребёнок, который должен общаться и социализироваться, сидит перед компьютером и выпадает из общей канвы. Это сложный процесс. Слава Богу, это длилось не так долго, но всё равно имело свою специфику.

Домашнее и онлайн-обучение подходит не для всех. Хотя в некоторых случаях без него просто никак. Но дети теряют чувство общности. Когда ты сидишь один на один с монитором, как это делаю сейчас я, то не видишь глаз, мимики и невербального компонента общения с партнёром.

А это же важный компонент — школа грамотного общения. Если мы полагаемся только лишь на пиксели в картинке или на голос, то это совершенно обеднённая информация с точки зрения психологии восприятия другого человека.

Мария Рахимова, 1981 г. р. Психолог

Я думаю, что для старшеклассников как раз домашнее обучение и онлайн-школы более эффективны, потому что можно не тратить время на дорогу. Нагрузка уже становится большая, на обучение уходит много ресурсов.

Или может быть нецелесообразно тратить время на те предметы, которые легко получаются. Тогда, возможно, стоит углубиться уже сразу в ту специализацию, которую ты хочешь выбрать. И самому уже подбирать уроки, на которых нужно сделать акцент.

Думаю, что у тех, кто занимается дома, может быть меньше друзей, если у них мало дополнительных занятий, на которых они могут общаться. В таком случае происходит меньше энергообмена с людьми. У детей отсутствует способность договариваться о каких-то относительно бытовых ситуациях.

Потому что школа — это не только уроки. Там много взаимоотношений между детьми, педагогами. В онлайне же остаётся формально только одно обучение, на мой взгляд. Но я сама онлайн не училась, поэтому не могу точно сказать.

Владимир Бажин, 1966 г. р. Заслуженный тренер по хоккею с мячом

Должно быть живое общение. Ученик должен быть с учителем, со своими сверстниками. Чтобы они смотрели друг на друга и помогали друг другу.

Юлия Панкевич, 1990 г. р. Фотомодель

Наверное, я бы лично не отдала ребёнка на домашнее обучение. Потому что он должен социализироваться в школе, получать опыт общения со сверстниками, старшеклассниками, малышами, учителями.

Людмила Беленькая, 1957 г. р. Заслуженный тренер по боевым искусствам

Есть дети, которые не могут учиться в школе. Это я вам как учительница с 43-летним опытом говорю. Но это всё-таки не совсем здорово. Когда было обучение онлайн, я помню, как дети стонали и плакали. Кричали, что хотят до меня дотронуться.

Говорили, что хотят, чтобы рядом были живые люди, а не картинка на экране. Чтобы можно было выйти к доске и писать. Хотя такой формат всего два месяца длился.

Я строгая учительница, обычно ко мне не подходят. Но когда мы вновь встретились с ними, вы не представляете, как они были рады. Они подбегали ко мне обниматься. Меня это поразило.

Был страх перед этим онлайн-обучением. Я к нему достаточно отрицательно отношусь. Поскольку мне 66 лет, я человек, наверное, старой формации, поэтому я категорически против. Личное общение же очень важно.

Я иногда вспоминаю, как учительница подходила, гладила меня по голове, когда видела, что у меня что-то получается. Тактильность и возможность непосредственно посмотреть глаза в глаза очень важны. Мы же люди.